Правые популисты во всём мире активно продвигают идеи борьбы с мигрантами и усиления миграционных ограничений, а вера в то, что рост миграции приводит к увеличению уровня преступности, находит отражение в широких общественных настроениях и пропаганде.
Как выяснил The Insider, в действительности статистика показывает, что такой связи нет либо она отрицательная: в обществах, где много выходцев из других стран, уровень правонарушений, напротив, снижается.
В статье отмечается, что преступность в иммигрантской среде, конечно, присутствует, но борьбе с ней способствует развитие механизмов легализации и интеграции людей, тогда как введение ограничений ведет только к росту числа преступлений.
«Беженцы и незадокументированные иммигранты в среднем оказываются более склонны к совершению мелких краж, подделке документов и другим «преступлениям ради выживания» (англ. subsistence crimes), чем трудовые мигранты и местное население, поскольку им попросту запрещено работать в новой стране и обеспечивать себя самостоятельно — по крайней мере до завершения процесса легализации. После принятия в Евросоюз восьми новых государств в 2004 году число подобных преступлений в Великобритании снизилось, потому что многие мигранты смогли легализоваться и найти работу. <…>
Иммигранты первого поколения в принципе меньше нарушают закон. Однако уровень преступности значительно растет среди мигрантов второго поколения (то есть родившихся уже в новой стране). Такое явление называют «нисходящей ассимиляцией» (англ. downward assimilation), то есть ухудшением или стагнацией социально-экономического положения детей мигрантов по сравнению с их родителями. Этому может способствовать множество факторов, начиная с несовпадения ожиданий от жизни в новой стране и реальности и заканчивая дискриминацией и экономическими обстоятельствами. <…>
Исследователи отмечают, что ограничительные меры только подстегивают мигрантскую преступность, создавая порочный круг. Вытесняя мигрантов из легального поля, власти ограничивают их возможности интеграции в общество и заработка. Это подталкивает их к тому, чтобы соглашаться на менее выгодные условия труда, вытесняя таким образом местных с рынка за счет большей выгоды для работодателей, либо опираться на неформальные связи, в том числе криминальные, что провоцирует рост преступности — и, соответственно, общественный запрос на новые ограничения. Усиленный полицейский контроль над мигрантами приводит к выявлению большего в сравнении с местными числа преступлений в их среде, дополнительно создавая ощущение миграционного кризиса», – отмечается в статье.
В России, в том числе во Владимирской области в последнее время значительно вырос уровень ксенофобии и мигрантофобии.
Владимирский филиал РАНХиГС ранее выяснил, что после начала войны с Украиной жители Владимирской области стали хуже относиться к представителям других национальностей и чаще выступать против мигрантов.
Российские власти в свою очередь после начала войны усилили дискриминационные меры в отношении мигрантов. Детей иностранцев без знания русского языка решили не брать в школы, силовики стали активно проводить рейды по поиску нарушений миграционного законодательства.
Одной из дискриминируемых групп населения во Владимирской области стало мусульманское меньшинство: им запретили носить хиджабы в школах, в регионе также закрывают молельные комнаты.
Кроме того, в регионе действует «Русская община». Она проводит рейды по поиску «гастарбайтеров», вступает в конфликты с азербайджанской диаспорой и жалуется на мусульман в мечети. «Русская община» добилась смены логотипа издания «Губерния 33» из-за того, что на нём были изображены соборы без православных крестов.